Истории - это оружие. Психологическая война и американское сознание - Аннали Ньюиц
Хотя создатели целевых историй обычно не называют свою работу "психологической пропагандой", некоторые из них осознают, что сделали выбор с политическими последствиями. В случае с "Кольцами власти" весь актерский состав и как минимум один руководитель опубликовали открытое письмо, в котором поддержали выбор актеров по неявным антирасистским причинам. "Мы очень гордимся тем составом, который у нас есть в сериале. Мы не будем потворствовать расизму в любом виде", - заявила глава студии Amazon Джен Салке в интервью газете Los Angeles Times. Похожий сценарий мы наблюдали, когда режиссер фильма о Барби Грета Гервиг столкнулась с антивокальной реакцией со стороны борца за права мужчин Бена Шапиро, который разместил на сайте сорокаминутное видео, осуждающее феминизм фильма. Его миллионы подписчиков разместили свои собственные видео сожжения кукол Барби. Но Гервиг не изменилась: "Я надеюсь, что фильм - это приглашение для всех стать частью вечеринки и отпустить то, что не всегда служит нам как женщинам, так и мужчинам", - сказала она.
Культурная бомба "Чудо-женщины" продолжает оставаться следствием современной войны за то, какие фантазии являются уместными и здоровыми для американских умов. Но есть и другой, более глубокий конфликт, который выражается в борьбе за популярные истории. Пол Лайнбаргер в книге "Психологическая война" пишет, что существует два класса пропаганды: в военное и мирное время. "На войне действие, которого добивается [пропагандист], - это нечто, наносящее военный ущерб противнику", - утверждает он. "[В] пропаганде мирного времени действие направлено против способности аудитории к ведению войны - против самой войны". Кто такая Чудо-женщина, как не икона мира? Ее главный враг - Арес, бог войны. Чудо-женщина и ее сестра-амазонка Нубия могут быть воинами, но их цель - прекратить конфликты с помощью правды и сочувствия. Однако специалисты по психической гигиене разрабатывают свои пси-операции так, чтобы причинить вред и патологизировать людей, которых они считают своими врагами - будь то те, кого Вертхэм назвал бы распространителями извращений, или те, кого Fox News назвал бы "вокеистами".
Псиопы пагубны, потому что их цель - создать психологическую ловушку-22. Если вы замечаете псиоп, ваше собственное психологическое здоровье ставится под сомнение. Во всех рассмотренных нами примерах культурной войны нападающие представляют своих противников глупыми, преступными и сумасшедшими - такими людьми, чьим рассказам нельзя доверять. Трудно защищаться от противника, который убеждает зрителей, что на вас не нападают, а если нападают, то вы этого заслуживаете. Если вы достаточно долго находитесь под прицелом психологической атаки, трудно не усомниться в собственных мыслях.
Именно поэтому термин "газлайтинг" стал таким популярным в последние несколько лет. В 2022 году он стал "словом года" по версии Merriam-Webster, поскольку число людей, искавших его на сайте словаря, увеличилось на 1740 процентов по сравнению с 2021 годом. Термин происходит от пьесы и фильма середины XX века "Газовый свет", в которых муж-золотоискатель женщины пытается убедить ее в том, что она сошла с ума, чтобы завладеть ее наследством. Для этого он, в частности, балуется с газовыми лампами в их доме, заставляя их мерцать, а затем отрицает, что это происходит, когда она замечает. Она начинает сомневаться во всем, что видит и слышит, и боится, что у нее действительно кризис психического здоровья. К счастью, у нее есть друг, который догадывается, что происходит, и помогает ей обнаружить доказательства того, что муж обманывает ее ради финансовой выгоды.
Путь к тому, что Пол Лайнбаргер назвал "психологическим разоружением", начинается, когда мы находим этого друга - или когда мы сами становимся этим другом. Мы должны работать вместе, чтобы найти того, кто возится с газовыми лампами, и получить квитанции, подтверждающие это. К сожалению, проблема, которая стоит сейчас перед Соединенными Штатами, заключается в том, что газовый убийца - это не один человек. Мы живем в эпоху стохастического, децентрализованного газлайтинга, и травмы, которые мы получаем в результате психологических атак, начались за несколько поколений до нашего рождения. Даже если мы как личности получим действительно хорошую терапию, мы не сможем полностью восстановиться, пока наши сообщества не получат инструменты для восстановления. Потому что секрет психологической войны заключается в том, что она не сводится исключительно к вибрациям. Речь идет о политике. А единственное решение политической травмы - это политическая трансформация.
Часть 3. Разоружение
Глава 7. История – это подарок
Мы должны относиться к ущербу от психологической войны так же серьезно, как и к ущербу от тотальной войны. Независимо от того, идет ли культурная битва за идеологию, идентичность или историю, мы получаем раны. Людей ранят так сильно, что они уже никогда не будут прежними; родители настроены против своих детей и наоборот; некоторые люди умирают или кончают жизнь самоубийством; а некоторые настолько обделены вниманием, что у них больше нет общин, которые могли бы их поддержать. Как нам сложить оружие повествования и начать процесс восстановления? Стоит задуматься над фразой, которой Организация Объединенных Наций учит людей, занимающихся поддержанием мира после конфликта: разоружение, демобилизация и реинтеграция, или РДР. РДР означает поэтапный процесс, через который проходит страна после войны, с целью установления устойчивого мира между ранее враждовавшими фракциями.
На первых двух этапах миротворцы должны уничтожить оружие и распустить официальные и неофициальные военные группы военного времени. Мы видели, как выглядели разоружение и демобилизация после некоторых психологических войн: военные распускали и реорганизовывали группы, занимавшиеся псиоп-терапией, по мере окончания холодной войны; правительство восстанавливало суверенитет некоторых племен коренных народов в разные периоды двадцатого века; а платформы социальных сетей создавали инструменты для отслеживания кампаний иностранного влияния в Интернете после выборов 2016 года. Конечно, мы не можем полностью разоружиться и демобилизоваться после психологической битвы, так же как вы не можете гарантировать, что ополченцы сдадут все свое оружие после объявления мира. Действительно, многие из этих действий после войны были в лучшем случае полумерами. Но они все же послужили сигналом к
